Александр Бастрыкин твердо решил посадить в тюрьму экс-советника генерального директора судебного департамента при Верховном суде Александра Гусева — депутата Государственной Думы от фракции КПРФДениса Вороненкова. Понести наказание член комитета по безопасности и противодействию коррупции должен за то, что организовал похищение здания в центральной части города Москвы. На судебно-парламентские связи господина Вороненкова Бастрыкин обращать внимания не стал и уже направил ходатайство о снятии депутатской неприкосновенности в Генеральную прокуратуру РФ.
СКР планирует привлечь депутата и бывшего сотрудника судебного департамента в качестве обвиняемого по уголовному делу о мошенничестве в особо крупном размере. Вороненкову хотят предъявить обвинение по ч. 4 ст. 159 УК.
По мнению следователей, депутат похитил двухэтажный особняк на Международной улице, 38. Площадь здания составляло 1,5 тыс квадратных метров, объект принадлежал ООО «Тома». Если верить адвокату Вадиму Лялину, Вороненкова «уже давно надо было привлечь к уголовной ответственности, да только процедура оказалось очень сложной». Лялин защищает гражданина Виталия Качура, которому Вороненков решил продать похищенное здание. «Из-за действий депутата Виталий Качур потерял и деньги, и свободу», — подчеркнул адвокат.
Уголовное дело по факту рейдерского захвата здания на Международной улице было возбуждено ГСУ СКР по Москве в октябре 2011 года. Учредитель ООО «Тома» Отари Кобахидзе заявил, что из-за семейных трудностей был вынужден передать управление пекарней и магазином, расположенным в этом доме, гендиректору «Томы» Марине Владимирской. Однако затем отношения между ними испортились, и директор предложила их общему знакомому, полковнику МВД в отставке Вячеславу Полозкову, переоформить собственность и продать недвижимость.
Полковник Полозков ввел в дело своих друзей — полковника ФСБ Андрея Мурзикова и подполковника ФСБ Сергея Шишакова. Двое чекистов регулярно использовали Вороненкова для решения судебно-коммерческих вопросов, познакомившись с ним через главу судебного департамента Верховного суда Александра Гусева. Поэтому именно коммуниста Мурзиков и Шишаков попросили подыскать покупателя на здание.
Здание стоило $5 млн. Денис Вороненков предложил купить его за $2 млн предпринимателю Виталию Качуру, и тот согласился. В качестве аванса Качур в апреле 2011 года передал депутату Вороненкову $100 тыс. наличными. Что легализовать захват, чекисты и депутат обратились к адвокату Виталию Чабану из бюро «Русюрконсалт». Тот договорился с руководителем одной из строительных компаний Москвы, организовав банковский кредит в 20 млн руб. якобы для приобретения недвижимости Отари Кобахидзе. При этом самому строителю деньги Качур вернул наличными в день получения кредита.
Обналиченный кредит депутат Вороненков разделил между участниками аферы, оставив большую часть себе. Помимо этих средств, по словам адвоката Лялина, Виталий Качур лично отдал депутату Вороненкову еще $1,2 млн за окончательное оформление здания в свою собственность. Как утверждает Лялин, «из $2 млн законодатель вернул моему подзащитному лишь $100 тыс., а сколько он потерял в качестве упущенной выгоды, будучи под стражей, можно только догадываться».
Отари Кобахидзе пришлось обращаться в суд. По словам Кобахидзе, когда он узнал, что за похищением стоит коммунист и сотрудник судебного департамента при Верховном суде при поддержке офицеров ФСБ, то «был просто поражен». В ходе серии арбитражных процессов здание удалось вернуть. «Я рад, что следствие довело расследование до своего логического завершения, а те немалые деньги, что я затратил на юристов, обязательно потребую с подсудимых», — подчеркнул господин Кобахидзе.
В 2013-2015 годах по этому делу к условным срокам были приговореныпризнавшие свою вину Андрей Мурзиков, Сергей Шишаков, Марина Владимирская, а также еще трое других участников преступной группы. Все они в рамках досудебных соглашений со следствием назвали организатором мошенничества депутата Вороненкова. Сейчас в суде рассматривается дело Вячеслава Полозкова, не признающего вину.
8 декабря 2013 года господин Вороненков был госпитализирован после драки в ресторане с теперь уже бывшим сотрудником ФСБ Мурзиковым. Позже стало известно о письме заочно осужденной в России предпринимательницы Анны Эткиной генпрокурору Юрию Чайке. Она обвинила господ Вороненкова и Мурзикова в организации убийства ее партнера по бизнесу Андрея Бурлакова.
СКР хочет возбудить дело в отношении депутата Вороненкова сразу после свадьбы, которую тот 27 марта сыграл с депутатом от «Единой России» Марией Максаковой — бывшей гражданской женой Владимира Тюрина. Этот человек, известный полиции как вор в законе по кличке «Тюрик», является отцом двоих детей депутата Максаковой. Сама депутат считает дело против Вороненкова «сфабрикованным» и не имеющим судебной перспективы.
Этот уголовный скандал — далеко не первый в биографии депутата Вороненкова. В 1995-1999 годах он служил в органах военной прокуратуры. С 2000 года работал старшим референтом в Госдуме и юристом партии «Единая Россия», где имел репутацию так называемого «решальщика». В 2001 году Вороненков стал советником гендиректора судебного департамента при Верховном суде Александра Гусева, организовав доходный бизнес по лоббированию решений судов и органов власти. В апреле 2001 года сотрудник судебного департамента Вороненков был арестован при получении $10 тыс. наличными от организатора музея истории русского шоколада Евгения Тростенцова. Следователи намеревались допросить Гусева, но вмешались покровители Вороненкова, и 30 июля 2001 года дело было закрыто.
До 2006 года Вороненков был заместитель мэра Нарьян-Мара, заместитель главы администрации Ненецкого автономного округа Владимира Бутовапо недропользованию, первый заместитель главы администрации НАО по работе с правительством РФ и Федеральным собранием. Губернатор Бутов нуждался в услугах судебного департамента, так как ранее сам был дважды судим за хищение и браконьерство. Оставаясь главой региона, в начале 2000-го года он фигурировал сразу в пяти уголовных делах. В 2003 году в Санкт-Петербурге Бутов лично избил сотрудника ГАИ, а уже после увольнения стал жертвой покушения.
С 2010 года Денис Вороненков числится завкафедрой теории и истории государства и права Юридического института (Санкт-Петербург). Депутат защитил докторскую диссертацию «Теоретические и нормативные основы судебного контроля в механизме разделения властей».
В декабре 2011 года стал депутатом Госдумы от КПРФ, членом комитета по безопасности и противодействию коррупции. В июне 2013 года КПРФ безуспешно выдвигала Вороненкова в аудиторы Счетной палаты. В июне 2014 года сообщалось о его возможном выдвижении в главы Нижегородской области.
Согласно декларации о доходах, в 2013 году Денис Вороненков заработал около 2,5 млн руб., его супруга — 0,8 млн руб. При таких минимальных легальных доходах у семьи Вороненкова в собственности находится недвижимость рыночной стоимостью более миллиарда рублей — 5 квартир общей площадью 1088 квадратных местров, два гаража, дача 887 кв метров с нежилым помещением 189 кв метров. Самая большая квартира (446.4 метров) расположена в центре Москвы. Аппартаменты занимают два последних этажа дома 28, корпус 1 про улице Тверской около метро Маяковская. Собственность оформлена на Николая Денисовича Вороненкова (сына депутата) и Александра Николаевича Плотникова. Вторая квартира площадью 226.6 кв метров в элитном жилом комплексе на пересечении Рублевского и Можайского шоссе принадлежит Юлии Александровне Вороненковой — предыдущей супруге парламентария.
У Дениса Вороненкова пять престижных автомобилей — Mercedes-Benz S 350, Bentley Continental, два Land Rover Range Rover и Toyota Land Cruiser 120.
****
Ранние годы решальщика Вороненкова
Что же произошло с Михаилом Игнатовым и вследствие чего он оказался на тюремных нарах в том же СИЗО откуда сбежал Солоник?
Примерно за год до этого страну привел в состояние шока взрыв на Котляковском кладбище, где от взрыва бомбы погибли ряд бывших воинов-афганцев, пришедших помянуть своего убитого товарища. В состав следственно-оперативной группы, расследовавшего этот теракт был включен наряду с другими сотрудниками Михаил Игнатов. Штаб этой следственно-оперативной группы дислоцировался по ставшему знаменитым адресу по ул. Скотопрогонной. Тогда-то Игнатов и познакомился и стал довольно тесно общаться с бывшими воинами-афганцами.
В один из дней они обратились к нему за помощью. «Афганцы» привели к Игнатову предпринимателя Евгения Тростенцова, который рассказал, что вместе с компаньонами занимался поставками продуктов питания в районы Крайнего Севера. Их бизнес был заинтересован в поддержке влиятельных политиков, и они стали искать на них выход. Посредники вывели их на юриста партии «Единой России», бывшего работника Главной Военной прокуратуры Вороненкова Д.Н. и его близкого знакомого Новикова И.А. Последний был племянником бывшего заместителя министра иностранных дел, а тогда одного из лидеров партии «Единство-Отечество вся Россия» Бориса Пастухова и сыном известного тренера по фигурному катанию, члена знаменитого английского клуба Елены Чайковской.
При встречах свою помощь и покровительство Новиков и Вороненков обусловили ежемесячным вознаграждением в размере 10 тысяч долларов США. При этом утверждали, что деньги нужны на партийные нужды, и помогать бизнесменам будут более высокие покровители. Тогда же они организовали встречу Тростенцова Е.Г. с депутатом Государственной думы – Францем Клинцевичем, возглавлявшего также движение воинов-афганцев.
Прошел год. Деньги уходили, но проблемы предпринимателей не решались. Тогда Тростенцов решил еще раз переговорить с Клинцевичем и попытаться прояснить ситуацию. Выслушав Евгения, взбешенный Клинцевич, вызвал своих помощников и поручил разобраться с происходящим. Они, в свою очередь, обратились к Игнатову и передали просьбу Клинцевича. Получив такую информацию, Игнатов доложил о ней руководству. Была проведена предварительная проверка и когда РУБОПовцы убедились, что Евгений Тростенцов говорит правду, было принято официальное решение о проведении оперативного эксперимента.
21 апреля 2001 года Тростенцов назначил Вороненкову и Новикову встречу в одном из офисов. Предварительно его оборудовали видеотехникой и устроили засаду. В течении часа под видеозапись был зафиксирован разговор о выплате крупных денежных сумм. Звучали известные фамилии депутатов Государственной думы и ее руководителей. После того, как вымогатели получили очередные помеченные 10 тысяч долларов США, бригада под руководством Игнатова задержала их с поличным. При обыске в барсетке Вороненкова обнаружили удостоверения: помощника депутата Государственной думы; советника начальника судебного департамента Верховного суда РФ; заместителя главы администрации одного из автономных округов; действующего следователя главной военной прокуратуры, откуда Вороненков был уволен за несколько лет до этого. У Новикова изъяли: удостоверение действующего майора МЧС России и начальника одного из отделов главной военной прокуратуры, в которой он никогда не служил. На всех этих документах красовались их фотографии и установочные данные.
Официально оформив результаты оперативного эксперимента, Игнатов вызвал следователя и начальника следственного отдела УВД САО и передал им эти материалы. С этого момента никаких решений по материалу и возбужденному уголовному делу Игнатов принимать не мог, так как это не было в его юрисдикции. Само изъятие денег и их осмотр производилось в присутствии двух понятых Сидорова и Черемных. Сидоров был старым знакомым Игнатова и неоднократно привлекался РУБОПовцами в качестве понятого. Черемных был приятелем Сидорова и с ним Игнатов вообще знаком не был.
… 21 апреля произошло нечто худшее. На место задержания Новикова и Вороненкова примчался их товарищ, бывший сотрудник группы Альфа ФСБ России Асюнин Г.В. Он не нашел ничего лучшего, как обратиться к Сидорову и Черемных, предложив им за хорошие деньги повлиять на ситуацию. Те пообещали поговорить с Игнатовым, а затем назвали размер вознаграждения в 150 тысяч долларов США. Асюнин немедленно выехал к Чайковской и та, как говорят, слету передала ему требуемую сумму. Однако, Новикова и Вороненкова никто не освободил, их официально задержали и отправили в ИВС на Петровку. Кстати оба молодых человека сразу же открыто заявили Игнатову, что его ожидают большие неприятности. Ох, как они оказались правы!
На повторной встрече Асюнина с Сидоровым, последний сообщил, что этой суммы мало и необходимо еще 100 тысяч долларов. Истекали вторые сутки задержания подозреваемых, но Чайковская нашла только часть требуемой суммы. 1 800 из своих личных сбережений добавил Асюнин. Он встретился с Черемных и Сидоровым в кафе напротив здания ЦРУБОПа, где по указанию Сидорова вручил Черемных 21 900 долларов. Черемных положил деньги в барсетку, после чего по словам Асюнина они разошлись в разные стороны. Мошенники Игнатова на эту встречу не приглашали и в здание ЦРУБОПа к Игнатову не пошли. В тот же день Черемных уехал с деньгами к родственникам за Урал, а Сидоров уехал за пределы Московской области.
Чувствуя, что ситуация развивается непредсказуемо, и узнав, что следователь вынесла постановление об аресте Новикова и Вороненкова, Чайковская включила все свои связи. Они привели ее к прокурору города Москвы, которому она и написала заявление о вымогательстве взятки, но не понятыми, а Игнатовым. В проверку заявления немедленно включились сотрудники отдела собственной безопасности ГУВД Москвы. И это при ситуации, что в оперативном отношении сотрудников ЦРУБОПа могла разрабатывать только служба собственной безопасности Министерства. В отношении Игнатова возбудили уголовное дело о подстрекательстве к даче взятке и мошенничеству.
28 апреля Игнатов по своим делам посетил Министерство . В коридоре встретил сослуживца, который сообщил ему, что по Министерству ходят разговоры будто его подразделение задержало с поличным сынков высокопоставленных должностных лиц и прокачивает их на взятки, что этим вопросом занимается служба собственной безопасности. Вернувшись на Шаболовку, Игнатов тут же доложил об этом письменным рапортом своему непосредственному руководителю – начальнику отдела Нарину. Тот подал соответствующий рапорт руководству ЦРУБОПа.
Неожиданно Игнатову позвонил Сидоров и назначил встречу все в том же злополучном кафе. Игнатов доложил об этом руководству. Было принято решение встретиться с Сидоровым на проходной, завести его в заранеенапичканный спецтехникой кабинет и «раскрутить» на провокацию.
Этому звонку Сидорова предшествовали следующие события. Согласившийся участвовать в оперативной комбинации Асюнин, позвонил Сидорову и сообщил, что хотел бы передать ему очередные 8 тысяч долларов США. Неожиданно для сотрудников ОСБ Сидоров на встречу с Асюниным не пошел, а послал туда некоего Фокина. Получив меченые купюры, Фокин 1700 долларов забрал себе, но был задержан оперативниками. Согласившись на сотрудничество, он отнес оставшуюся сумму Сидорову, которого и задержали с поличным. Тогда же, по версии следствия, согласившись на сотрудничество, Сидоров выдал звонок Игнатову и попросил о встрече. Михаил Игнатов предложил ему прийти на проходную ЦРУБОПа. Вслед за Сидоровым туда с видеокамерой ворвались сотрудники ОСБ и попытались задержать Игнатова. Никаких денег у Игнатова не было, ибо они продолжали оставаться в карманах Сидорова, который тут же бесследно исчез. Игнатов, в свою очередь, позвал на помощь коллег и своих руководителей. В центре Москвы на проходной ЦРУБОПа началось выяснение отношений между двумя структурами МВД России, чуть не закончившееся стрельбой.
Задержать Игнатова не дали. После этого в телефонные переговоры включилось высокое начальство. Игнатова официально вызвали в прокуратуру города, где и арестовали. Расследование уголовного дела теперь уже против Игнатова поручили следственной группе под руководством следователя по особо важным делам Лучкиной. Дело в отношении Новикова и Вороненкова из производства следственного отдела УВД САО срочно изъяли и немедленно освободили их из-под стражи. Забегая вперед скажу, что, несмотря на абсолютно очевидный факт совершения ими тяжкого преступления – вымогательства денежных средств при отягчающих обстоятельствах, ни тогда, ни в последующем добиться привлечения их к уголовной ответственности не удалось. Следствие даже не посчитало нужным дать правовую оценку какие удостоверения использовали подозреваемые при совершении преступления – подлинные, или подложные. Это к слову о равенстве всех перед законом. Кстати и 10 тысяч долларов США, полученные Новиковым и Вороненковым и непризнанными ни по одному делу вещественными доказательствами, Тростенцову возвращены не были. Не обращены они и в доход государства по приговору суда и остались то ли на хранении, то ли на счетах, то ли в карманах работников прокуратуры вплоть до настоящего времени.
По действующему в тот период УПК РФ срок содержания лица, обвиняемого в совершении тяжкого преступления, не мог превышать шести месяцев. (Сегодня его увеличили до 12). К этому времени, помимо Игнатова, арестовали двух его подчиненных. Им всем предъявили новое обвинение, а именно: по эпизодам превышения власти (избиение свидетеля на улице Скотопрогонной и подброс оружия нескольким бизнесменам). По истечении шести месяцев меру пресечения подчиненным Игнатова изменили и из-под стражи освободили. Не желая изменять Игнатову меру пресечения Лучкина, основываясь на одних и тех же материалах и доказательствах, перепредъявила ему обвинение в совершении особо тяжкого преступления - вымогательстве взятки. С этим обвинением он и ушел в суд.
На первом этапе расследования дела Игнатова, защиту Сидорова и Черемных осуществляла группа адвокатов под руководством Замосковичева. То ли Замосковичев, то ли кто-то другой инициировали заявление жены Черемных о том, что она дала взятку следователю Лучкиной. В связи с этим Лучкина заявила самоотвод, дело передали другому следователю, а в отношении жены Черемных возбудили уголовное дело за заведомо ложный донос. В последующем она была осуждена за совершение этого преступления. А адвоката Замосковичева застрелили на пороге съемной квартиры в Астрахани, где он по одному делу защищал местных мафиози.
… Рассмотрение дела по обвинению поручили федеральному судье Московского городского суда Любовь Ивановне Николенко...
Что же позволило установить судебное следствие.
Игнатов в соответствии с установленным порядком передал результаты ОРМ следствию. Решения о задержании Новикова и Вороненкова принимал следователь и его непосредственный руководитель. Сложилось так, что в период с 21 по 23 апреля решение по делу поочередно принимали три разных следователя, потому что их начальство определялось, кто в конечном итоге будет вести его расследование.
По версии обвинения, уже 21 апреля Игнатов через посредников получил взятку в размере 100 тысяч долларов США. И в последующие дни намеревался получить столько же. Но уже 23 апреля Игнатов вместе со следователем приехали к прокурору САО для получения санкции на арест Новикова и Вороненкова. То есть, Игнатов до конца занимал принципиальную позицию в реализации проведенного оперативно-розыскного мероприятия. Прокурор САО в даче санкции им официально отказал, поскольку получил соответствующие указания прокурора города Москвы. Посредник Асюнин, который привез 100 тысяч долларов, с Игнатовым не общался и его согласия на получение вознаграждения не получал. Он сел в автомашину к Тростенцову и, с целью заглаживания причиненного вреда, лично отдал ему эту сумму. Получив деньги, Тростенцов тут же уехал. Естественно, что никаких денег он Игнатову не передавал. Так отпал первый эпизод получения взятки Игнатовым.
Поскольку Сидоров и Черемных потребовали еще 100 тысяч долларов, а таких денег у Чайковской не было, она предложила супруге Вороненкова дать недостающую сумму. 25 апреля в кафе, напротив Шаболовки, Асюнин назначил встречу Сидорову и Черемных. В ней пожелали принять участие жена Вороненкова и ее адвокат. Сидоров и Черемных все также важно надували щеки, отходили в сторону для якобы телефонных разговоров с Игнатовым. Присмотревшись к поведению понятых, жена Вороненкова заявила, что имеет дело с обыкновенными мошенниками и никаких денег им давать не намерена. Асюнин сославшись на безвыходное положение, по указанию Сидорова вручил 21 900 долларов США Черемных, который тут же спрятал их в свою барсетку. Как пояснил сам Асюнин, после этого они разошлись в разные стороны. То есть, посредники, пребывая напротив здания РУБОПа пошли не туда к Игнатову, а по домам.
Накануне 24 апреля к следователю пришли еще два адвоката, которые предъявили ордера о принятии поручения на защиту Новикова и Вороненкова. Ни 25 ни 26 апреля ни кто из них не сделал ни единого заявления и не заявил ходатайства об изменении подзащитным меры пресечения, а тем более о вымогательстве у их доверительницы взятки. Умолчали они об этом и при допросе подозреваемых 26 апреля 2001 года помощником прокурора САО Чевень, хотя отлично знали, что Чайковская уже подала заявление прокурору города Москвы о вымогательстве взятки.
26 апреля Новиков и Вороненков оказались на свободе. В тот же день Черемных, не подозревая о происходящем, с полученными деньгами, уехал за Урал к родственникам, а через пару дней за пределы Московской области убыл и Сидоров.
Между тем, следователь Бодягина, которой поручили расследование дела Новикова и Вороненкова разыскивала этих понятых для допроса и письменно поручила Игнатову обеспечить их явку. Найти Сидорова и Черемных Игнатов не смог. В первых числах мая Асюнин неожиданно позвонил Сидорову и сообщил, что в счет обусловленной суммы готов передать для Игнатова очередную ее часть. Таковую сам Асюнин по просьбе сотрудников ОСБ оценил в 8 100 долларов США. Назначили встречу все в том же кафе у Шаболовки. За два дня к этому времени действия Асюнина с его согласия контролировали сотрудники ОСБ. Но на встречу с Асюниным неожиданно пришел не Сидоров, а незнаковый Асюнину человек, представившийся неким Фокиным. Спросив, есть ли пакет для Сидорова, и получив утвердительный ответ, он забрал деньги и удалился. Из 8 100 долларов, находившихся в пакете и, якобы предназначавшихся Игнатову, он тут же прикарманил 1 700 себе. Позже и на следствии и в суде Фокин утверждал, что это был долг Сидорова перед ним. Фокина немедленно задержали. После соответствующей обработки, он согласился на сотрудничество и понес Сидорову меченые деньги, но почему-то в сумме всего 6 300 долларов.
«Бедный» Игнатов – какие-то проходимцы объегоривали его как хотели, а чехарда со «взяточными» деньгами никакого сомнения у следователей не вызывала.
Сидорова задержали после передачи ему денег Фокиным. В нарушение существующего порядка в ИВС не направили, а несколько суток содержали в кабинетах прокуратуры города Москвы. За это время, обещая изменить меру пресечения, Сидорова склонили к признанию о том, что он действовал по поручению Игнатова и передал ему 21 900 долларов США.
Первоначально, признаваясь в совершении преступлений, Сидоров утверждал, что Игнатов эти деньги не брал, они остались у Черемных и тот уехал с ними за Урал. Эти его показания понудили изменить. Согласно обвинения, предъявленного Игнатову, после того, как Сидоров получил от Асюнина 21 900 долларов США, он созвонился с Игнатовым, приехал на Шаболовку и отдал Игнатову эти деньги. Готовясь к судебному разбирательству, защита истребовала расшифровку телефонных переговоров Игнатова за тот период. В тот день, когда Игнатов, якобы на проходной Шаболовки, получил от Сидорова вторую часть взятки, был зафиксирован всего один телефонный звонок с домашнего телефона Сидорова на мобильный телефон Игнатова. Время этого звонка ночное. И Игнатов, принял этот звонок, находясь в загородном доме матери, но, никак не по месту своей работы. Сам Сидоров проживал в Жулебино, и, получалось, что после этого звонка он должен был добираться до Шаболовки не менее часа, то есть, он никак не мог передать Игнатову эту сумму вечером, а только глубокой ночью. В тот период Сидоров понятия не имел, что Игнатов проживает за городом и добраться туда просто не мог. В судебном заседании Сидоров пояснил, что его вынудили оговорить Игнатова и деньги, полученные от Асюнина, остались у Черемных. Это же подтвердил последний. Так отпал второй эпизод получения взятки Игнатовым.
Но самым интересным оказался третий эпизод.
Сумма взятки, полученная от Асюнина удивительным образом продолжала дробиться. И из 8 100 долларов США, полученных Фокиным, снизилась до 4 000 долларов. Именно с такими деньгами Сидоров пошел на встречу с Игнатовым на проходной Шаболовки.
Еще на стадии ознакомления с делом выяснилось, что при передачи денег Асюниным Фокину, а затем Фокиным Сидорову и, якобы Сидоровым Игнатову велась скрытая аудиозапись. При передаче следователю результатов ОРМ, ей направили три стандартные аудиокассеты МК-60. Но по какой-то причине третья кассета с записью разговора встречи Игнатова и Сидорова на проходной Шаболовки была утеряна. Между тем, для прослушивания обвиняемому и защите предъявили всего одну, не стандартную а микрокассету. На которой были зафиксированы только переговоры Асюнина и Фокина, а также Фокина и Сидорова.
Микрокасету решили прослушать полностью. Результат был шокирующим. На ее обратной стороне был записан разговор встречи Игнатова и Сидорова на проходной Шаболовки. Когда в судебном заседании воспроизвели этот разговор, на долгое время возникла пауза, ибо там звучало следующее:
Неизвестный голос: «Когда встретишься с Игнатовым, обязательно передай ему эти деньги»
Сидоров: «А если он их не возьмет?»
Неизвестный голос: «Если не возьмет – сунь их ему в карман».
Сидоров: «А если не получиться?»
Неизвестный голос: «Тогда бросишь деньги на пол, а остальное наша задача».
Сидорова попросили прокомментировать этот разговор.
- Так меня инструктировали сотрудники ОСБ, - ответил Сидоров. И назвал их пофамильно.
Тут уже не выдержала судья Николенко: «Владимир Иванович, Вы хотите сказать, что это провокация взятки?»
- Ваша честь, - ответил я, - если в уголовном праве таким деяниям есть другое определение, то мне остается только одно, оставить услышанное без комментариев.
По эпизоду, якобы получения взяток от Чайковской Игнатов был полностью оправдан.
По эпизодам превышения служебных полномочий, осужден к 3 годам 8 месяцев лишения свободы. Фактически это был срок содержания его под стражей на период предварительного расследования и судебного разбирательства. Так что буквально через пару месяцев Игнатов оказался на свободе.
Подчиненные Игнатова получили наказание условно.
Сидоров и Черемных осуждены за мошенничество.
Новиков и Вороненков остались безнаказанными. Елена Чайковская безвозвратно лишилась крупной денежной суммы в валюте.
Еще в период содержания в СИЗО, Игнатов подал жалобу в Европейский суд по правам человека в Страсбурге. Жалобу приняли к рассмотрению и спустя несколько лет признали доводы Игнатова обоснованными. На Российскую Федерацию наложили крупный денежный штраф.
Источник: Воспоминания адвоката Владимира Калиниченко, август 2010 qzeihtiqtkitkkmp г.
РУСПРЕС
